of strength, you carried me up.
In your arms like a young girl I lay.
We came up to the deck o f the yacht
To the light of the undying day.
1914
***
Когда в мрачнейшей из столиц
Рукою твердой, но усталой
На чистой белизне страниц
Я отречение писала,
И ветер в круглое окно
Вливался влажною струею, -
Казалось, небо сожжено
Червонно-дымною зарею.
Я не взглянула на Неву,
На озаренные граниты,
И мне казалось - наяву
Тебя увижу, незабытый...
Но неожиданная ночь
Покрыла город предосенний,
Чтоб бегству моему помочь,
Расплылись пепельные тени.
Я только крест с собой взяла,
Тобою данный в день измены, -
Чтоб степь полынная цвела,
А ветры пели, как сирены.
И вот он на пустой стене
Хранит меня от горьких бредней,
И ничего не страшно мне
Припомнить, - даже день последний.
1916
Песочная бухта
***
When, with a firm but tired hand,
In the dreariest of capitals,
On the page of white I penned
My rejection, unretractable,
And the damp wind from afar
Through the window streamed inside,
It appeared the sky was charred
With a smoky-crimson light.
I didn’t gaze at the Neva, pensive,
Or the granite illumined clear,
You, in flesh, - it seemed, I sensed it -
My unforgotten, would appear…
But the sudden startling night
Cloaked the pre-autumnal town,
As if to help me in my flight,
The ashen shadows melted down.
I only took the cross that you
Gave me the day of betrayal, -
So the steppe would bloom anew
And the winds, like the sirens, wail.
There it is on the empty wall,
Keeping my ravings at bay,
No memories scare me at all
Now, - even the very last day.
1916
Sandy bay
Царскосельская статуя
Н.В.Н.
Уже кленовые листы
На пруд слетают лебединый,
И окровавлены кусты
Неспешно зреющей рябины,
И ослепительно стройна,
Поджав незябнущие ноги,
На камне северном она
Сидит и смотрит на дороги.
Я чувствовала смутный страх
Пред этой девушкой воспетой.
Играли на ее плечах
Лучи скудеющего света.
И как могла я ей простить
Восторг твоей хвалы влюбленной.
Смотри, ей весело грустить,
Такой нарядно обнаженной.
1916
Statue in Tsarskoye Selo
N.V.N.
The maple leaves already crash
Onto the swan pond as they wane
And bushes of the mountain ash
Mature exquisitely, blood-stained,
And lavishly slender, she, alone,
Tucked legs indifferent to the chill,
Sits tall atop the northern stone,
Observing roads beyond the hill.
I felt a sense of troubled fright
Before this celebrated maid,
Across her shoulders, rays of light,
Before diminishing, would play.
And how could I forgive when you
Gave loving praise to her, beguiled.
Look, - she, so fashionably nude,
Is blissful grieving all the while.
1916
***
Все мне видится Павловск холмистый,
Круглый луг, неживая вода,
Самый томный и самый тенистый,
Ведь его не забыть никогда.
Как в ворота чугунные въедешь,
Тронет тело блаженная дрожь,
Jules Verne, Edward Baxter